Михаил Герман о творчестве В. Кожевникова

Владимир Кожевников живописец драматического, подчас и сурового, склада. Его палитра чудится порой почти аскетичной: молочно-серебристые, тепло-жемчужные, густые охристые оттенки с непременным присутствием резких пятен густо, словно бы ограненными мазками положенных белил.

Многие его пейзажи и натюрморты написаны с яростной и вместе с тем прохладной одухотворенностью. Но есть и иные работы, словно бы вступающие в нежданный спор с суровой сдержанностью колорита упоминавшихся картин. В них – напротив, почти ярмарочное, слепящее радостью сочетание ярких локальных тонко выверенных по очертаниям плоскостей, тревожный и счастливый театральный эффект:пейзаж, город, обнаженная натура появляются на холстах словно бы в своей изначальной сущностной формуле.

Я бы сказал, что Владимир Кожевников – художник скрытого темперамента, его творческое напряжение сковано волей и строгим вкусом, и спокойная (казалось бы!) поверхность его холстов чудится гудящей в ожидании взрыва, когда вдруг потаенная праздничность выплеснется на полотно. Впрочем, Кожевников скорее склонен к веселому карнавалу колорита, чем к беззаботности и незамутненной радости. Его искусство по природе своей драматично, и ритм очертаний, тональные и цветовые контрасты – как не был бы ясен и безмятежен мотив – сохраняют потенциальный драматизм, печаль и горькую недосказанность.

Михаил Герман